О дружбе Агнешки Осецкой с Окуджавой написано уже немало… В 60-е годы Булат несколько раз приезжал в Польшу, где Агнешка, работавшая тогда в студии «Тройка» Польского радио, помогла ему продвинуть его песни , переводимые на польский язык ее друзьями из варшавского Студенческого театра сатириков. С ее помощью ему даже удалось выпустить в1964 году в Варшаве свою первую виниловую пластинку (в Москве - лишь в 1980 голу!). Уезжая домой, Булат написал в 1966 году для Агнешки песенку «Прощание с Польшей» , начинающуюся так:  «Мы связаны, Агнешка, с тобой одной судьбою…»

В ней есть такие слова:

(…) Нам время подарило пустые обещанья,
От них у нас, Агнешка, кружится голова (…).

Над Краковом убитый трубач трубит бессменно,
Любовь его безмерна, сигнал тревоги чист.
Мы школьники, Агнешка, и скоро перемена,
И чья-то радиола наигрывает твист.

Много лет спустя Агнешка написала стихотворение,
представляющее  собой развернутый ответ на это,
уже ставшее культовым, стихотворение Окуджавы:

Мы связаны, коллега, как лентой, этой нотой
В покое, беспокойстве, в улыбке и слезах.
Когда в ночном кошмаре тебе приснится что-то,
То черная пластинка прогонит черный страх… 

Когда обман и подлость хватают нас за горло,
Я трубку не бросаю, на связи целый день.
О братьях безымянных следы уж небо стерло,
От них в садах осталась лишь дикая сирень… 

Над грустною землею звезда так одинока,
Неплохо бы мне посох – дорога далека!
Затем-то и поэзия с ее трудом без срока,
Чтоб птичке музыкальной прожить еще века! 

Простите за молчанье и за седые пряди,
За позднее свиданье и за претензий дождь.
Так выпьем за усталых и тех, кто вечно сзади,
За всех детей послушных – и непослушных тож…

Перевод Анатолия Нехая

Мжду этими посланиями пролегла целая эпоха с ее тревогами и волнениями, удачами и разочарованиями. Агнешка дважды приезжала в Москву, в 1969 и 1972 годах.  Поэтесса вспоминает: «В 1969 году поехала на репетиции (в театре «Современник» - Прим. редакции)  недавно написанного мной мюзикла «Apetyt na сzereśnie». Переводили Зина Шаталова (прозу) и Булат Окуджава (песни).На премьеру пришли толпы, все меня обнимали, снег искрился как бриллиант, флиртовала, пила, ходила гордая как павлин...»

Вторая поездка,в 1972 году, была менее удачной. Агнешка привезла в Москву свою новую пьесу, мюзикл «На коре березы», с надеждой также поставить ее в «Современнике».  Но времена изменились, Окуджава был в опале и ничем не мог ей помочь. Наивная попытка Агнешки попасть на прием к министру культуры Фурцевой также кончилась ничем. Худрук «Современника»Табаков посоветовал Агнешке поехать с этой пьесй в Ленинград к Товстоногову. Но та не решилась.

В итоге Ангешка посвятила Булату большое стихотворение «Прощание с Москвой» где описывает прощание с провожавшим ее (в первой поездке) Окуджавой:

Тучи снежные нависли,
ветер птиц колышет ряд.
Пишут крылышками письма,
их на землю сбросит град.

Ты прощался так сурово,
поезд — в путь, а следом грусть...
Не вздохнул, не молвил слова.
Что же — я не застрелюсь.

Руки зябкие скрывая,
тер глаза ты, как во сне,
когда поезд, отъезжая,
след чертил по белизне.

Из двоих нас ты — отважней
и мудрее был, чем я.
Что ж  тут скажешь, коль на страже
ровно минус тридцать два.

Лица в облаке скрывая,
пар валил от наших слов.
Далека или близка я?
И увидимся ли вновь?

Даже сердце леденело,
стыл мой колокол, звеня.
Отчего ж в твои пределы
так влечет теперь меня?

Не для нас ведь над потоком
лист роняет рыжий клен.
Отчего ж от моих окон
близко до твоих сторон?

Сонный воз ползет под горку
и алеет небосклон.
Ну, а я с нуждою горькой:
как достичь твоих сторон?

Хоть раздался звук гитары,
мир безумием объят.
А я  — с той же верой старой:
как достичь твоих мне хат?

Ты не ездишь к нашим хатам,
хоть созрел тут урожай,
а я — год, наверно, пятый —
повторяю: приезжай!

Знаю тех, кто пьет немало
и бросает своих жен,.
ну, а я — скорей к вокзалу,
чтоб достичь твоих сторон!

Объясни мне ты, пропавший
в беспорядке наших лет,
отчего в сторонке вашей
моей тропки виден след?

Перевод Анатолия Нехая 

Осецкая считала, что «Булат Окуджава для поляков – это больше чем певец и больше чем поэт. Он – живая легенда». Она писала также, что каждый из нас должен сам открывать для себя Окуджаву. И что открывать его нужно «долго, долго, пока звучит струна».

В конце своей жизни, усталый и разочарованный «пустыми обещаниями» времени, Окуджава вновь обращается к Агнешке Осецкой:

Поверь мне, Агнешка, грядут перемены…
Так я написал тебе в прежние дни.
Я знал и тогда, что они непременны,
лишь ручку свою ты до них дотяни.

А если не так, для чего ж мы сгораем?
Так значит, свершится все то, что хотим?
Да, все совершится, чего мы желаем,
оно совершится, да мы улетим.

Агнешке не было суждено пережить Окуджаву, она «улетела» на несколько месяцев раньше. Незадолго до смерти поэтесса, никогда прежде не исполнявшая своих песен, записала на автоответчик, подаренный ей дочерью Агатой,  несколько строк из любимой ею песни «Ах, пани, панове…», написанной когда-то Окуджавой для мюзикла «Вкус черешни» в московском «Современнике».

Ах, пани, панове,
ах, пани, панове,
ах, пани, панове,
тепла нет ни на грош!
Что было, то сплыло,
что было, то сплыло,
что было, то сплыло,
и того уж не вернешь!

До самой смерти они, видимо, продолжали помнить друг о друге.