В одной из своих старых публикаций (вып.20) ,посвященной  XIII сонету Мицкевича, я сделал обзор существующих переводов этого стихотворения на русский язык, начичиая с первого перевода Владимира Любича- Романовича (1828) и до перевода Вильгельма  Левика  (1946). считающегося образцровым Левик и все его предшественники переводили сонет шестистопным ямбом с чередоваиием мужских и женских окончаний, с цезурой после 6-го (ударного) слога.

В этой статье я обратил внимание также на перевод молодого петербургского поэта Алексея Любегина, опубликованный в его первой книге «Стихи» (1980).

Исключая первую строку,  стихотворение написано 5-стопным ямбом - вместо традиционного громоздкого 6-стопного ямба , заменявшего польский 13-сложник во всех предыдущих переводах. Это придало стихотворению легкость, оно читается «на одном дыхании». Правда, при этом произошло упрощение и некоторое обеднение лексики стихотворения. Появилась  даже «отебятина»: «не из того села». Ну что ж, за все приходится платить… В том числе и за свободу.

Все же стихотворение Любегина показалось мне тогда птицей, вырвавшейся на волю из клетки, в которую было заключено уже почти два столетия.  И я задал себе вопрос: может быть, в 6-стопном ямбе и кроется  секрет неудач в нашем нынешнем восприятии (вернее — неприятии) стихов Мицкевича, и переход к 5-стопному ямбу это — путь к его преодолению?

И вот - свершилось. В  февральском номере «Иностранной литературы» за этот год появилась новая версия переводов сонетов Мицкевича, выполненная 5-стопным ямбом. Сразу оговорюсь, что речь идет лишь об одесском цикле сонетов, насчитывающем 21 стихотворение. Автор переводов – Игорь Баранов, известный мне только по переводам стихов ксендза Яна Твардовского, публиковавшихся в московском издательстве Францисканцев. Он дал этому циклу название :«Стихотворения о любви». Среди них, разумеется, есть и XIII-й сонет.  И только о нем сегодня речь.

XIII

Впервые, став рабом, я рабству рад.
Ты рядом — забываю все невзгоды,
И мысли о тебе светлы, свободны;
Люблю, но муки сердцу не грозят.

Считал я счастьем краткий миг услад,
Познал обман фантазии бесплодной,
Неверных слов и красоты холодной,
А в наслажденье чувствовал разлад.

Однажды полюбил я неземную,
Безумно, слепо... Где любви той след?
И в памяти ее не назову я!

С тобой лишь быть — другого счастья нет!
Бог милостив, любовь даря такую.
Хвала любви, что славит Божий свет!

Перевод  Игоря Баранова.

Что ж, перевод неплохой. Слух царапает только неточная рифма «невзгоды – свободны» в первом катрене. Мой учитель, Леонид Цывьян, как-то предостерег меня, что при переводе классической поэзии допустимы только точные рифмы. Но рифма – дело поправимое, хотя и трудоемкое.

Что еще? Вызывает сомнение концовка, уж очень она обтекаема. В оригинале Мицкевич в последней строке сонета воздает хвалу возлюбленной, учившей его славить Господа.  В переводе эта мысль, к сожалению, потеряна. У Любегина концовка ,была ближе к оригиналу: «Ведь это ты во мне открыла Бога!»

Кажется, придраться больше не к чему. И все же… Меня не оставляет мысль, что чего-то в переводе в данном случае не хватает. Чего? Догадываюсь: цезуры. В классическом русском пятистопном сонете обязательна цезура после 4-го (ударного) слога, которой переводчик пожертвовал.

Вот образец, оставленный нам Пушкииым:

Суровый Дант | не презирал сонета;
В нем жар любви | Петрарка изливал;
Игру его | любил творец Макбета;
Им скорбну мысль | Камоэнс облекал…

Под сенью гор | Тавриды отдаленной
Певец Литвы | в размер его стесненный
Свои мечты | мгновенно заключал…

Насколько красивее звучит стихотворение с цезурой, чем без нее! Этим как раз и объясняется успех переводов Вильгельма Левика, в том числе и XIII сонета Мицкевича.

Судите сами:

Впервые став рабом, | клянусь, я рабству рад.
Все мысли о тебе, | но мыслям нет стесненья,
Все сердце — для тебя, | но сердцу нет мученья,
Гляжу в глаза твои — | и радостен мой взгляд.

Не раз я счастьем звал | часы пустых услад,
Не раз обманут был | игрой воображенья,
Соблазном красоты | иль словом оболыценья,
Но после жребий свой | я проклинал стократ.

Я пережил любовь, | казалось, неземную,
Пылал и тосковал, | лил слезы без конца.
А ныне все прошло, | не помню, не тоскую —

Ты счастьем низошла | в печальный мир певца.
Хвала творцу, что мне | послал любовь такую,
Хвала возлюбленной, открывшей мне творца!

                                  Перевод Вильгельма Левика (1946)

Здесь только в последней, завершающей строчке переводчик освобождется от цезуры. Это. повидимому, оправдано именно тем, что эта строка - заключительная,  в ней переводчик умышленно меняет ритм.

Подводя итог, можно сказать, что Игорь Баранов справился с поставленной перед собой задачей. да только планка была им установлена недостаточно высоко... 

И все же попытка переводчика создать свою версию цикла «Сонетов о любви», использующую 5-стопный ямб,  не кажется мне напрасной. Это не идеал, но лишь еще один шаг, приближающий нас к идеалу. И дороге этой, похоже,  нет конца... 

Хочется поблагодарить Игоря Баранова за проделанную им гигантскую работу (на перевод каждого сонета требуется не менее месяца упорного труда) и пожелать ему новых творческих успехов.